Уважаемая госпожа Нурит Леванон.

Мое поведение в центре чрезвычайных происшествий, частично объясняется тем, что я до сих пор не понимаю, почему моя дочь должна находиться в этом центре. Какое чрезвычайное происшествие дало основание социальному отделу добиваться изъятия моей дочери из моего дома.

Правила которые мне передаются (в страной форме личных и произвольных), противоречат международным законам принятым Израилем.

1. Почему я, не владеющий ивритом, или владеющий им на явно недостаточном уровне, должен общаться с дочерью на непонятном мне языке, а по телефону при наличии искусственных серьезных помех, создающихся социальными работниками с помощью громкоговорителя установленного рядом с телефоном. Если социальным работникам тоже интересно,о чем я рассказываю своей дочери, было бы неплохо, с Вашей стороны, отправить их на курсы для обучения пользования наушником.
Вы наверно заметили, что никогда не было с моей стороны говорить по телефону на русском, потому как кроме голоса своей дочери я разобрать разделить звуки ее речи, благодаря громкоговорителю не в состоянии.

Ваша дискриминация нас с дочерью по языковому признаку носит явно нацистские признаки, желание разорвать мою с дочерью эмоциональную связь.
Других объяснений я не нахожу, а Вы их не даете.
Кроме того ваши требования противоречат:
«Конвенция о правах ребенка. Принята резолюцией 44/25 Генеральной Ассамблеи от 20 ноября 1989 года
Статья 30
В тех государствах, где существуют этнические, религиозные или языковые меньшинства или лица из числа коренного населения, ребенку, принадлежащему к таким меньшинствам или коренному населению, не может быть отказано в праве совместно с другими членами своей группы пользоваться своей культурой, исповедовать свою религию и исполнять ее обряды, а также пользоваться родным языком.»
Есть много и других пунктов этой конвенции, которым противоречат ваши требования.

2. Сообщите мне пожалуйста, какие темы по вашему мнению, не соответствуют возрасту одиннадцатилетней девочки, учитывая что беседы не темы сексуального воспитания я с ней не веду, учитывая полное невежество по этим темам, психологов с израильским образованием.
Какие разговоры, по вашему мнению, могут отрицательно повлиять на душевное развитие моей дочери?

Я бы хотел знать эти темы заранее, поскольку что бы хоть как-то говорить на иврите, мне приходиться целую неделю готовиться с переводчиком, а потом я узнаю, что по мнению надзирательницы центра чрезвычайных происшествий эта тема может не соответствовать возрасту или отрицательно влиять на душевное развитие моей дочери.

3. По каким причинам я не должен информировать свою дочь о возможностях ее освобождения, из центра чрезвычайных происшествий, где она насильно удерживается – если именно это вы называете разговорами на тему «мишморет»?

4. Я никогда не называл охранниц центра чрезвычайных происшествий фашистами. Но я объяснял своей дочери отличия фашизма, от некоторых других форм насилия и то что охранница приняла какие-то из особенностей на свой счет, ко мне никакого отношения иметь не может. Я никогда не говорил своей дочери, что охранники центра чрезвычайных происшествий фашисты. Вы можете мне не поверить, но я этого не считаю, хотя мое мнение о них, далеко не лесное.

5. Я считаю непрофессиональным со стороны социального отдела, что критерии, которым должно соответствовать мое поведение мне с самого начала не представлены. Это создает поле для правового произвола со стороны охранниц центра чрезвычайных происшествий, которых вы называете соцработниками.

6. Почему мне запрещается делать массаж плечей и ступней ног? Это тоже способ подорвать мою с дочерью эмоциональную связь?
Где написан и кем утвержден такой запрет?

7. Для того, что бы я мог подчиняться правилам центра или обжаловать их, прошу мне их предоставить, не виде пожеланий, а как официальный документ, который я смогу обжаловать как в судах Израиля, так и в международном суде.

Напоминаю, что в демократическом государстве человек имеет права заранее знать и законы и правила, что бы не быть подвергнутым правовому произволу.

С глубоким уважением лично к Вам, госпожа Нурит Леванон, Сергей Ростовцев.