Печатается как один из материалов
— Помогите спасти дочь! —
— Принудительная психиатрич в Израиле… и для детей. Моя личная история и не только. —
Когда в конце года кота/кролика я говорил своему товарищу, что мое стоическое терпение всех, выпавших на меня бед, объясняется ожиданием «года дракона», года именно моего, черного дракона, он посмеивался, говоря:
— Это то, во что ты сам не веришь.
— Да не верю. Но верю. Во что-то же надо верить? Не верить же в справедливость израильского суда или социальных отделов? Что бы в это верить, нужно быть действительно законченным идиотом. А верить в год? Как говорит раввин, от этого хуже не будет. Будет лучше. Потому что хоть какая-то вера дает надежду, а надежда дает силы пережить и перебороть выпадающие на нас невзгоды. И это уже не раввин, это я говорю.
И вот, наконец, год дракона настал. 23 января, мы допили, недопитое с 14 января, со старого года, шампанское и сказали, что все – пусть невзгоды отступят. Наше дело правое, враг будет убит, а победа будет за нами.
Я пил шампанское, дочь апельсиновый сок, а сестра… она вообще против смертей, даже врагов, по этому тост: «пусть они все сдохнут, враги наши», не поддержала. Ну и ладно.
Через несколько дней позвонил адвокат и сообщил неожиданную новость:
— 5 февраля нужно повести дочь в суд. Сначала к социальному работнику, а потом к судье. Судья поговорит с ребенком лично, наедине. Учитывая, что решение социального отдела отдать ребенка матери, это наш последний шанс. 7 февраля – суд. Опаздывать нельзя.
— А о чем они будут спрашивать?
— Это никому не известно. Думаю, пока неизвестно даже им. Они просто будут разговаривать, и выяснять настроение и ощущения ребенка от жизни. Возможно, их какие-то конкретные вопросы заинтересуют.
Надежда на год Дракона.
Заранее предупредил в школе, что 5 числа заберу дочь раньше.
Утро 5 февраля. Собираю дочь в школу.
— Вот. — Дочь протягивает какую-то газету на иврите. – тут мой стих опубликовали.
— А о чем он?
— Ну, о том, что хороший день и он как сон, где все хорошо волшебно и девочки как феи.
— Это называется сон в руку. Берем его в суд.
Тут же сканирую, и отводя в школу, беру еще один экземпляр газеты. Газеты у директора школы.
— Мы еще один стих Юли опубликовали на сайте школы – говорит директор.
Но, мне пока не до второго стиха.
Забираю свое дите из школы, и идем с газетой в суд.
Беседы состоялись. После беседы с судьей, социальница вывела Юлю в коридор и та бросилась меня обнимать.
— Папа я тебя люблю.
Эту ее реакцию, я уже знаю. Видимо допрос был все-таки не легким и теперь она уверенна что под моей защитой ей наконец нечего боятся.
Я ее не разочаровываю, хотя что я могу против правоиздевательской системы Израиля. Но стих, газета со стихом, у дочери в руках.
— У нас есть надежда? – спрашиваю я социальницу суда.
— Тамид (всегда — иврит). – отвечает социальница улыбаясь, но я понимаю, что это совершенно ничего не значит.
Седьмого. Суд.
Мой адвокат отсутствует и на телефонные звонки не отвечает. Адвокатша Натали (в девичестве Кисельчук) требует немедленно начать заседание, поскольку мой адвокат и на суд по разводу не пришел.
Тут в мешиваюсь я и говорю, что на суде по разводу он мне просто помогал, а здесь у меня с ним договор.
Судья дает время до него дозвониться.
Мой адвокат не отвечает.
Судья просит начинать. Я говорю, что в социальном отделе, когда не смог прийти адвокат Натали (в девичестве Кисельчук), моего адвоката выставили. Предлагаю это сделать сейчас на суде – выставить адвокатшу противной стороны — Натали (в девичестве Кисельчук).
Судья не согласен.
Тогда я прошу отложить дело, поскольку
не владею в достаточной степени ивритом.
Судья и на это не согласен. Она (а это молодая симпатичная женщина), Голан Тавори, сообщает мне что это заседание по просьбе моего адвоката и перенесено быть не может.
Я занимаю адвокатское место.
Адвокатша противной стороны начинает описывать бедственное положение ребенка и то что социальный отдел рекомендует немедленно передать его матери, Натали (в девичестве Кисельчук)…
Тут врывается мой авдвокат и начинает что-то говорить судье.
Вообще, судья все время останавливает адвоката, что бы говорили помедленее и секретарша могла записывать. Тут мой адвокат говорит со скоростью, что видимо не только я, но и судья, недостаточно владеет ивритом, что бы понимать такую скоростную речь.
Через некоторое время она что-то поняла, и сделав ему замечание предложила адвокатше противной стороны продолжать.
Та рассказывает всякую фигню. В ее описании, меня вообще нужно было бы в виде исключения расстрелять, а Натали (в девичестве Кисельчук) выдать государственную премию, за то что она меня била молотком. Видимо премию ей не выдали только потому, что я остался живой, что опять же говорит о том, какой я ужасный преступник.
Судье видимо это начинает надоедать и она просит в двух словах сказать чего она просит у суда.
И тут адвокатша жены совершает обалденный промах.
Год Дракона.
— Я прошу – говорит она (я просто перевожу с иврита) – передать мишморет (право на воспитание/сторожение ребенка -иврит) моей подзащитной.
Фокус в том, что еще ни у кого нет мишморета. Передавать еще нечего. Это мелочь конечно и обратит ли кто на это внимание… Но это говорит о том, что по настоящему нужно не определять, а изменять мишморет, а для этого нужны совершенно иные обстоятельства.
Пока адвокатша пи…дела, я познакомил своего адвоката со стихом Юлии и вратце рассказал, что ее спрашивали.
Например, социальница спросила дочь:
– Чего в твоей жизни не хватает. Вот назови три главные вещи.
— Руль и педаль для компьютера, – не секунды не задумываясь, говорит мой ребенок — иметь больше времени гулять с подругами, и хочу, что бы все всегда было как в стихе.
Моя дочь, гений, я тридцать три ответа мог бы ей посоветовать – один хуже другого, но она твердо знает, чего она хочет и что кому надо отвечать.
Мой адвокат камня на камне не оставляет от нападок адвокатши, но на Натали (в девичестве Кисельчук), не нападает. Конечно, он вспоминает и стих и в конце просит….
ГОД ДРАКОНА.
…просит хитро улыбаясь, не изменять мишморета сохранив его у меня.
Молодец. Заметил.
Судья улыбнулась, тяжело вздохнула и сказала:
— Ахлата (решение — иврит):…
Потом посидела некоторое время и сказала нечто уже мне неизвестное.
— Судья пришлет решение по почте – перевел мне мой адвокат. – Сегодня вторник. Думаю в воскресенье.
Все время заседания в зале сидит мать Натали (в девичестве Кисельчук), выписанная ей из Украины специально следить за Юлей.
Легкой жизни от моей дочери она не ждет и это правильно. Кроме того, если бы встал немедленный вопрос о передачи…
Другими словами мне подготовили сюрприз. Теперь у меня есть время все рассказать дочери.
Я пришел домой
— Бабушка Лариса приехала. Хочешь завтра ее видеть.
— Да – отвечает дочь.
Конечно, она хочет видеть бабушку. Пять лет назад бабушка провела с ней месяцев девять – пока можно было продлевать визу.
На следующий день, на всякий случай звоню в комнату встреч (мирказ акешер).
— Попросите, чтобы на встречу пришла бабушка.
— Я не знаю – отвечает пкида – тут только с мамами встречаются.
— Короче, я Вам передал желание дочери. А Вы уж там, как захотите.
Бабушка на встречу пришла и вы можете послушать аудио запись встречи.
Все время встречи, Натали (в девичестве Кисельчук), пыталась сфотографировать Юлю с бабушкой. Юля не давалась и все время прогоняла Натали (в девичестве Кисельчук), называя ее «женщиной».
Это обозначение бывшей мамы, она придумала сама. Спонтанно. Но теперь употребляет его вполне сознательно.
Потом мы пошли в парк, потом мы отвели бабушку на работу к ее дочери Натали (в девичестве Кисельчук).
— Бабушка! – говорит моя дочь перед расставанием – Приходи к нам в эрев шабат (вечер пятницы). Я зажгу свечи папа прочтет молитву над вином и будем играть.
— Но я не могу без твоей мамы прийти.
— Ладно, – отвечает мой ребенок — в пятницу приходите с мамой.
Тут вмешивается мама:
— Мы не придем, потому что я повезу бабушку знакомить со своими друзьями.
— Мы не придем – подтверждает бабушка.
Дочь моя насупилась. Для нее это очередной удар. Любимая бабушка практически сказала, что для нее кто-то важнее. Я точно знаю, что бабушке это еще аукнется. Моя дочь простит все, кроме пренебрежения. И я думаю, она права.
Сегодня понедельник, тринадцатое. С ужасом жду звонка адвоката. На коне или на щите… Ну это мы еще посмотрим, конечно, кого на щит, но лучше бы и не смотреть.
Ждем.
P.S. Окончилось подедельник, тринадцатое — решения суда, нет.
Окончилось 19 февраля — решения суда, нет.
взять кувалду и прийти к бывшой жене ночью и постарайтесь не промазать
Идея богатая. А что с дочерью?